02.05.2015 в 03:39

Пишет  Jolanthe:

+ + +

Artist: Samantha Mash


Download Starset My Demons for free from pleer.com


Download Starset It Has Begun for free from pleer.com

@темы: не мое, моя любовь меня, артистизм и разврат

---

сижу со сложным лицом и в сложных эмоциях.
*тяжко вздыхаю*
очень трудно. очень.

@темы: моя любовь меня, тысячелетие беспросветных страданий, гравити вонз, мои мальчики

---

25.10.2014 в 21:57

Пишет  некромантдолгулдура:

by visioluxus

▴▾▴

@темы: моя любовь меня, кровавые океаны восторга

---

никогда не чувствовала себя шиппером стивотони, но после эры альтрона...
ну
все бывает ВПЕРВЫЕ.

25.11.2015 в 14:24

Пишет  Мэй Линн:

♥

“What is it, a bumper sticker?! Because this poster – not that the poster isn’t very, very, very exciting.” “ It’s beautiful.” “It looks like you two are very intensely in love there.” x

@темы: моя любовь меня, кровавые океаны восторга, я на это не подписывался!, мои мальчики

---

▲

в дораме "она была прекрасна" есть момент, когда главная героиня должна встретиться с главным героем после 15тилетней разлуки. ну, 15 лет - это много, особенно если учесть, что гг расстались в возрасте около 12-14 лет. за это время многое может измениться. например, внешность. главная героиня прошла пубертатный период с потерями и якобы пострашнела. а герой - наоборот.

и вот, прошла чуть ли не седьмая часть века, гг договариваются о встрече, но главгер героиню не узнает и просто проходит мимо, тогда она убегает и расстраивается.

когда мы с одногруппницей этот обсуждали, она сказала, что прям почувствовала сродство, ведь она бы сделала то же самое, что и героиня. а я сказала, что встретилась бы. я ведь пришла, потратила свое время, то да сё, почему бы и не встретиться.
и как убедительно я доказывала, что уж мне-то точно было бы наплевать на мнение отдельного человека.
о, какой красноречивой я была! по сравнению со мной все депутаты госдумы вместе взятые выглядели просто сосунками.

к чему я все это.

вот сегодня мама разговаривала с братом по скайпу. она сидела в комнате, я - на кухне.

ма спрашивает у брата про Б., друга, который пару недель назад женился. брат ей говорит: "вот он рядом сидит, спроси сама", а я как раз заходила в комнату.

на экране появляется Б. и что же делаю я? такая уверенная в себе я? такая наплевательская я? такая "я кладу болт завода петровского на твое субъективное мнение" я?

иду ли я дальше по своему делу? подхожу и здороваюсь? интересуюсь, как у Б. дела?

нет. какое там. резко разворачиваюсь на сто градусов и быстро ухожу из комнаты, лелея надежду, что никто меня не заметил.
удивительное дело, но мне стыдно. стыдно за себя, ведь и для меня пубертат прошел, как военные действия.

генерал, мы потеряли роту!
генерал, мы потеряли взвод!
генерал, мы потеряли армию!
генерал, мы потеряли самоуважение и самооценку!

удивительно, как усиленно я вру сама себе. иногда мне кажется, что я патологическая лгунья, что мне нельзя верить ни на грамм, что каждое мое слово лучше проверять на детекторе лжи.

а еще я хотела встретиться зимой со школьной подругой, той, с которой мы были бест брос в Украине, а теперь сижу в ночи и думаю, что не стоит. в конце концов, лучше не разочаровываться в себе еще сильнее.

@темы: лолшто, ирл

---

прочитала я тут "космос" карла сагана. сижу в растрепанных чувствах. как жить. зачем жить. почему жить. мир вокруг словно схлопнулся, а потом случилась космологическая сингулярность. и я все еще потеряна для человечества.

цитаты. много цитат. очень. много. цитат.

Размеры и возраст Космоса лежат за пределами нормального человеческого понимания. Наш крошечный планетарный дом затерян где-то между вечностью и безмерностью пространства.

Поверхность Земли — это берег космического океана. Почти все наши знания мы получили, не покидая его. Совсем недавно мы вступили в море, зашли по щиколотку, самое большее — по колено. Вода манит. Океан зовет нас. Какая-то часть нашего существа знает, что мы пришли оттуда. Нас тянет вернуться.

Человеческие существа, обязанные своим происхождением звездам и ныне населяющие мир по имени Земля, начали свой долгий путь домой.

Все формы жизни на Земле тесно взаимосвязаны. Мы имеем общую органическую химию, общее эволюционное наследие. И в результате наши биологи крайне ограничены в своих исследованиях. Они изучают только один тип биологии, только одну тему в музыке жизни. Является ли этот слабый и пронзительный мотив единственным голосом на тысячи световых лет? Или существует своего рода космическая фуга с темами и контрапунктом, гармониями и диссонансами, миллиардами разных голосов, исполняющих музыку жизни в Галактике?

Каждая клетка вашего тела — это своего рода сообщество, которое объединило ради общего блага некогда самостоятельные живые элементы. А состоите вы из сотен триллионов клеток. Все мы, каждый из нас — это множество.

Я не могу сказать, как будут выглядеть внеземные существа. Меня крайне ограничивает тот факт, что я знаком только с одним типом жизни — с жизнью на Земле. Некоторые люди — писатели-фантасты и художники, например, — выдвигали предположения относительно облика обитателей других миров. Я скептически отношусь к большинству этих внеземных фантазий. Они кажутся мне слишком похожими на те формы жизни, с которыми мы уже знакомы. Любой конкретный вид организмов стал таким, какой он есть, в результате длинной цепочки отдельных маловероятных шагов. Не думаю, что жизнь где бы то ни было обретет форму рептилии, или насекомого, или человека — пусть даже с такими незначительными, косметическими поправками, как зеленая кожа, остроконечные уши или антенны. Но, если бы вы настаивали, я мог бы попытаться вообразить что-нибудь совершенно другое.
На гигантской планете, вроде Юпитера, с атмосферой, богатой водородом, гелием, метаном, водяными парами и аммиаком, твердая поверхность недосягаема, однако существуют довольно плотные облачные слои, в которые органические молекулы могут падать с неба, будто манна небесная, как это получалось с продуктами наших лабораторных экспериментов. Есть на такой планете и характерная помеха для жизни: атмосфера турбулентна и в нижних своих слоях разогрета до очень высоких температур. Организмы должны остерегаться того, чтобы их не унесло вниз и не поджарило.
Дабы показать, что жизнь вовсе не исключена на таких совершенно отличных от Земли планетах, мы с коллегой по Корнеллу Э. Э. Солпитером проделали некоторые вычисления. Конечно, мы не можем точно знать, на что будет похожа жизнь в подобном месте, однако нам хотелось рассмотреть, в рамках известных законов физики и химии, может ли мир такого типа в принципе быть обитаемым.
Один из способов сохранить жизнь в описанных условиях — произвести потомство, прежде чем изжариться, и надеяться, что конвекция вынесет некоторых твоих отпрысков в более высокие и холодные слои атмосферы. Такие организмы могут быть очень маленькими. Мы назвали их синкерами (от англ. sinker — грузило. — Пер.). Однако можно также стать и флоатером (от англ. float — плавать. — Пер.) — огромным водородным баллоном, который откачивает наружу гелий и другие более тяжелые газы, оставляя внутри себя только легчайший газ — водород; другой вариант — баллон с горячим воздухом, сохраняющий плавучесть за счет поддержания внутри себя высокой температуры, на что тратится энергия, получаемая с пищей. Как и в случае с привычными нам земными воздушными шарами, чем глубже погружается флоатер, тем больше становится подъемная сила, возвращающая его в верхние, более прохладные и безопасные области атмосферы. Флоатер может питаться образующимися в атмосфере органическими молекуламиили вырабатывать их самостоятельно, используя солнечный свет и воздух, подобно тому как это делают растения на Земле. Надо заметить, что чем больше будут размеры флоатера, тем жизнеспособнее он окажется. Мы с Солпитером представляли себе флоатеров поперечником в несколько километров — величиной с целый город, намного крупнее самых больших из когда-либо существовавших китов.
Флоатеры могут передвигаться в атмосфере, испуская струи воздуха, на манер реактивного самолета или ракеты. Мы воображали их скученными в огромные ленивые стада, которые простираются, насколько хватает глаз, с характерной защитной окраской, свидетельствующей, что они тоже сталкиваются с проблемами. Потому что в рассматриваемой среде существует по меньшей мере еще одна экологическая ниша — охота. Хантеры (от англ. hunter — охотник. — Пер.) — существа быстрые и подвижные. Они охотятся на флоатеров не только ради их органики, но и ради запасаемого ими чистого водорода. Пустотелые синкеры вполне могли эволюционировать в первых флоатеров, а самодвижущиеся флоатеры — в первых хантеров. Хантеров не может быть слишком много, поскольку в противном случае они поглотили бы всех флоатеров и погибли бы сами.

Среди звезд царят порядок, предсказуемость и постоянство. В известном смысле, в этом есть что-то утешительное.

Сегодня мы можем ощутить всю древность астрологии через слова, такие как disaster (бедствие), что в переводе с греческого означает «плохая звезда», или influenza (грипп), которое в итальянском языке буквально означает «влияние» (звезд). Еврейское mazeltov (удача) имеет вавилонские корни и переводится как «хорошее созвездие»; слово shlamazel, которым говорящие на языке идиш называют фатально невезучего субъекта, тоже восходит к вавилонскому астрономическому лексикону. Согласно Плинию, римляне воспринимали слово side-ratio как «месть планеты». В планетах принято было усматривать непосредственную причину смерти людей. Или хотя бы слово consider (англ. «рассматривать»): оно означает «согласно с планетами», что, очевидно, предполагает серьезное обдумывание.

Есть нечто любопытное в государственных флагах Земли. На флаге Соединенных Штатов изображено пятьдесят звезд, на флагах СССР и Израиля — по одной, на флаге Бирмы — четырнадцать, Гренады и Венесуэлы — по семь, Китая — пять, Ирака — три, Сан-Томе и Принсипи — по две. Флаги Японии, Уругвая, Малави, Бангладеш и Флаги Японии, Уругвая, Малави, Бангладеш и Тайваня украшает изображение Солнца; флаг Бразилии — рисунок небесной сферы. Австралия, Западное Самоа, Новая Зеландия и Папуа-Новая Гвинея поместили на флаг созвездие Южного Креста; Бутан — драконову жемчужину, символ Земли; Камбоджа — астрономическую обсерваторию Ангкор-Ват; Индия, Южная Корея и Монгольская Народная Республика — космологические символы. Многие социалистические государства изображают на флагах звезды, многие исламские — лунный серп. Почти на половине национальных флагов красуются астрономические символы. Это всемирный, транскультурный, надрелигиозный феномен. Он также не ограничивается рамками нашего времени: созвездия запечатлены и на шумерских цилиндрических печатях третьего тысячелетия до нашей эры, и на даосском знамени дореволюционного Китая. Без сомнения, народы стремятся неким образом приобщиться к мощи и незыблемости неба. Мы ищем связей с Космосом. Мы хотим быть сопричастны его грандиозным масштабам.

Выйдя за пределы орбиты Марса, мы попадаем в совершенно иные условия — в царство планет-гигантов или, как их еще называют, планет группы Юпитера. Это огромные миры, состоящие преимущественно из водорода и гелия с небольшими добавками богатых водородом газов, таких как метан, аммиак и водяные пары. Мы не видим у них твердой поверхности — только атмосферу и разноцветные облака. Это серьезные планеты, не шарики вроде Земли. Юпитер мог бы вместить в себя тысячи таких планет, как наша.

Невозможность что-либо разглядеть на Венере привела некоторых ученых к странному выводу, что ее поверхность представляет собой болото, какое было на Земле в каменноугольный период. Аргументация — если это можно так назвать — была примерно такова:
— Я ничего не могу увидеть на Венере.
— Почему?
— Потому что она полностью скрыта облаками.
— Из чего состоят эти облака?
— Из воды, конечно.
— А почему облака на Венере толще, чем на Земле?
— Потому что там больше воды.
— Но если больше воды в облаках, то и на поверхности ее должно быть больше. Что может представлять собой такая влажная поверхность?
— Болото.
А раз есть болота, то почему на Венере не быть цикадам, стрекозам и, возможно, даже динозаврам? Наблюдения: на Венере абсолютно ничего не видно. Вывод: на ней должна быть развитая жизнь. Безликие облака Венеры отражали лишь наши надежды и ожидания. Мы живые, и мы заключаем, что жизнь должна быть повсеместно.

Обжигающая жара, разрушительное давление, ядовитые газы и жуткий красноватый свет делают Венеру больше похожей не на богиню любви, а на воплощение преисподней.

Стремление к исследованию лежит в основе нашей природы. Мы начинали как кочевники и остаемся странниками. Мы слишком засиделись на берегу океана. И наконец мы готовы отправиться к звездам.

Связь пространства и времени не ограничивается областью астрономических объектов, но лишь они одни настолько удалены от нас, что конечность скорости света становится существенной. Когда вы смотрите на приятеля, находящегося в трех метрах от вас, в другом конце комнаты, вы видите его не таким, какой он есть «сейчас», а лишь таким, каким он был одну стомиллионную долю секунды назад. [(3 м)/(3108 м/с) = (1/108 с) = 10^-8 с или одна сотая микросекунды. В этом расчете мы просто разделили расстояние на скорость, чтобы получить время движения.] Конечно, разница между тем, как ваш приятель выглядит «сейчас» и как он выглядел одну стомиллионную долю секунды тому назад, слишком ничтожна, чтобы ее можно было заметить. Зато, когда мы наблюдаем квазар в восьми миллиардах световых лет от нас, тот факт, что нам он виден, каким был восемь миллиардов лет назад, может оказаться очень существенным.

Давайте, вслед за Георгием Гамовым, вообразим себе место, где скорость света вместо действительных 300 000 километров в секунду имеет очень скромную величину, например 40 километров в час, но также является предельно допустимой. (Не существует наказания за нарушение законов природы, ибо не бывает самих преступлений: природа так управляет вещами, что попрать ее законы просто невозможно.) Представьте, что, управляя скутером, вы набираете скорость, близкую к скорости света. (Теория относительности изобилует фразами которые начинаются словами: «Представьте себе…». Эйнштейн называл такие упражнения Gedanken-experiment, то есть мысленными экспериментами.) По мере приближения к скорости света вам становится видно, что скрывается за углами, мимо которых вы проезжаете. Хотя вы смотрите прямо вперед, предметы, находящиеся позади вас, появляются в переднем поле зрения. Когда вы вплотную приблизитесь к скорости света, мир с вашей точки зрения будет выглядеть очень странно: почти весь он сожмется в маленькое круглое окошко, находящееся прямо перед вами. С точки зрения неподвижного наблюдателя отраженный от вас свет краснеет, когда вы удаляетесь, и смещается в синюю сторону при вашем возвращении. Если вы приближаетесь к наблюдателю на скорости, почти равной скорости света, вас окутывает жуткое цветное сияние: ваше невидимое обычно инфракрасное излучение смещается в сторону более коротких волн видимого спектра. Вы сжимаетесь в направлении своего движения, ваша масса возрастает, а ход времени для вас замедляется — захватывающее следствие движения с околосветовой скоростью называется растяжением времени/

Многие физики считают, что путешествие в прошлое невозможно. Даже имей вы устройство, способное перемещать назад во времени, говорят они, вы не смогли бы произвести никаких изменений. Если бы вы отправились в прошлое и воспрепятствовали встрече своих родителей, то никогда бы не появились на свет, что до некоторой степени противоречит очевидному факту вашего существования. Так же как при доказательстве иррациональности √2 или при обсуждении одновременности в специальной теории относительности, посылка отвергается на том основании, что следующий из нее вывод выглядит абсурдным.
Однако есть среди физиков и такие, кто предполагает, что параллельно друг другу могут существовать две альтернативные истории, две совершенно равноценные реальности: одна — та, которую вы знаете, а другая — та, в которой вы никогда не рождались. Возможно, само время имеет множество потенциальных измерений, несмотря на то что мы обречены знать только одно из них.

Приятно помечтать об исследовании никогда не существовавших миров. Посетив их, мы, безусловно, смогли бы понять, как работает история; она стала бы экспериментальной наукой. Если бы никогда не существовало какой-нибудь из ключевых исторических фигур — Платона, например, или святого Павла, или Петра Великого, — насколько иным оказался бы наш мир? Что, если бы сформировавшаяся в Древней Греции ионийская научная традиция сохранилась бы и процветала? Это потребовало бы существенно иного расклада социальных сил в то время, включая господствовавшее убеждение в том, что рабство естественно и справедливо. Но что, если бы заря, забрезжившая на востоке Средиземноморья 2500 лет назад, не угасла бы? Что, если бы наука и экспериментальный метод, уважение к ручному труду и ремесленникам постоянно укреплялись бы на протяжении 2000 лет до промышленной революции? Что, если бы сила этого нового способа мышления была оценена по достоинству?
Иногда я думаю, что в таком случае мы могли бы сэкономить десять или двадцать столетий. Возможно, многие идеи Леонардо появились бы уже тысячу лет назад, а открытия Альберта Эйнштейна — пять веков назад. На такой альтернативной Земле Леонардо и Эйнштейн, конечно, никогда бы не появились. Слишком много нашлось бы различий. При каждой эякуляции из сотен миллионов сперматозоидов только один может оплодотворить яйцеклетку и породить человека следующего поколения. Но какой именно сперматозоид преуспеет в оплодотворении яйцеклетки, зависит от множества незначительных факторов, как внутренних, так и внешних. Случись 2500 лет назад даже очень небольшое изменение, никого из нас могло бы сегодня не быть. На нашем месте были бы миллиарды других людей.
Если бы ионийский дух победил, я думаю, что мы — другие «мы», конечно, — могли бы сейчас путешествовать к звездам. Наши первые разведывательные корабли, отправленные к Альфе Центавра и звезде Барнарда, к Сириусу и Тау Кита, уже давно вернулись бы назад. На околоземной орбите строились бы огромные эскадры межзвездных кораблей: беспилотные разведчики, лайнеры для переселенцев, громадные торговые суда. На всех этих кораблях были бы начертаны символы и надписи. При ближайшем рассмотрении стало бы очевидно, что надписи выполнены на греческом языке. И возможно, на борту одного из первых межзвездных судов красовались бы додекаэдр и надпись «Звездолет „Феодор" с планеты Земля».

Чтобы приготовить яблочный пирог, нужны мука, яблоки, еще кое-какие мелочи и горячая печь. Все ингредиенты состоят из молекул — сахара, к примеру, или воды. Молекулы, в свою очередь, состоят из атомов: углерода, кислорода, водорода и небольшого количества других. Откуда появились эти атомы? За исключением водорода, все они образовались в звездах. Звезды — это своеобразные космические кухни, где из атомов водорода готовятся более тяжелые элементы. Звезды конденсируются из межзвездного газа и пыли, которые состоят в основном из водорода. А сам водород возник во время Большого Взрыва, положившего начало Космосу. Если вы хотите сделать яблочный пирог «с нуля», вам для начала придется изобрести Вселенную.

Звезды, подобные Солнцу, рождаются группами в больших плотных газопылевых комплексах, таких как туманность Ориона. Снаружи эти облака кажутся темными и мрачными. Однако внутри они ярко освещены горячими новорожденными звездами. Позднее звезды покидают свои колыбели, чтобы искать счастья на просторах Млечного Пути. Звезды-подростки все еще окружены следами светящейся туманности — гравитационно связанными остатками амниотического газа. Пример тому — близкое к нам скопление Плеяды. Как это бывает в человеческих семьях, обретшие зрелость светила покидают родной дом и редко видятся друг с другом. Где-нибудь в Галактике есть звезды — возможно, десятки звезд — братья и сестры Солнца, родившиеся вместе с ним в одном газопылевом комплексе пять миллиардов лет назад. Но мы не знаем, что это за звезды. Нет причин, почему бы им не оказаться на другой стороне Млечного Пути.

Звездный пепел Солнца может повторно служить в качестве топлива лишь до какого-то предела. В конце концов наступит время, когда солнечные недра насытятся углеродом и кислородом, дальнейшее протекание ядерных реакций станет невозможным при установившихся температуре и давлении. После того как гелий в центре будет почти полностью выработан, возобновится отложенный на время коллапс солнечных недр, температура снова вырастет, запустив последний этап ядерных реакций и еще немного увеличив атмосферу Солнца. В смертельной агонии Солнце будет медленно пульсировать, расширяясь и сжимаясь с периодом в несколько тысячелетий, извергая свою атмосферу в космос в виде одной или нескольких концентрических газовых оболочек. Обнаженные солнечные недра затопят сброшенную оболочку ультрафиолетом, возбуждая в ней восхитительное красное и голубое флуоресцентное свечение, тянущееся за пределы орбиты Плутона. Возможно, на это уйдет до половины массы Солнца. Солнечная система наполнится жутковатым свечением, призраком Солнца, покидающим умершее светило.

Обозревая маленький уголок Млечного Пути вокруг нас, мы видим много звезд, окруженных сферическими оболочками светящегося газа — планетарными туманностями. (Они не имеют ничего общего с планетами, но в слабый телескоп некоторые из них отдаленно напоминают голубовато-зеленые диски Урана и Нептуна.) Они выглядят как кольца, по той же причине, что и мыльные пузыри: мы видим больше их вещества на периферии, чем около центра. Каждая планетарная туманность — это знак умирающей звезды. Вокруг центрального светила может сохраниться свита мертвых миров — останки планет, некогда полных жизни, а ныне безвоздушных и безводных, купающихся в призрачном свечении.

Азот наших ДНК, кальций наших зубов, железо нашей крови, углерод наших яблочных пирогов созданы в недрах сжимающихся звезд. Мы сотворены из звездного вещества.

Звезды, похожие на Солнце, как мы уже говорили, заканчивают свои дни становясь красными гигантами, а затем белыми карликами. Коллапсирующая звезда, масса которой вдвое больше солнечной, станет сверхновой, а затем нейтронной звездой. Однако еще более массивную звезду, которая после взрыва сверхновой осталась, скажем, в пять раз массивнее Солнца, ждет совершенно невероятная судьба: собственная гравитация превратит ее в черную дыру.

Двадцать масс Солнца сжимаются до размеров Большого Лос-Анджелеса; сокрушительная гравитация достигает 10^10g, и звезда, расколов пространственно-временной континуум, проваливается в ею самой созданную трещину и пропадает из нашей Вселенной.

Среди галактик высок уровень самоубийств. Ближайшие примеры тому можно найти на расстоянии десятков или сотен миллионов световых лет. Это мощные источники рентгеновского, инфракрасного и радиоизлучения, чьи ядра имеют огромную светимость, испытывающую колебания в масштабе нескольких недель. У некоторых обнаруживаются направленные потоки излучения, выбросы протяженностью в тысячи световых лет, пылевые диски и другие признаки смятения. Это саморазрушающиеся галактики. В ядрах таких гигантских эллиптических галактик, как NGC 6251 и М87, возможно, находятся черные дыры массой от миллионов до миллиардов масс Солнца. Внутри М87 гудит нечто очень массивное, чрезвычайно плотное и крайне маленькое — размером меньше Солнечной системы. Отсюда и был сделан вывод о черной дыре.

Изучая квазары, мы столкнулись с трудноразрешимыми загадками. Но что бы ни было причиной взрывов, одна вещь кажется ясной: столь бурные процессы должны вызывать неописуемые разрушения. Каждый взрыв квазара, возможно, уничтожает миллионы миров, в том числе таких, где есть жизнь и разум, способный понять, что происходит. Изучение галактик открывает универсальный порядок и красоту. Но оно также показывает хаотическое буйство в масштабах, каких мы и вообразить не могли. То, что мы живем во Вселенной, которая допускает жизнь, достойно удивления. Но не менее удивительно другое: мы живем во Вселенной, которая уничтожает галактики, звезды, планеты. Вселенная, похоже, не благосклонна и не враждебна, а попросту безразлична к ничтожным созданиям вроде нас.

Но если Вселенная замкнута и свет не может ее покинуть, то совершенно корректно говорить о ней как о черной дыре. Если вы хотите знать, какова черная дыра изнутри, оглядитесь вокруг себя".

Есть идея — странная, навязчивая, провокационная — одна из самых утонченных догадок в науке и религии. Она совершенно не поддается проверке и, вероятно, никогда не будет доказана. Но она будоражит. Существует, как мы сказали, бесконечная иерархия вселенных, и может статься, что, сумей мы проникнуть внутрь элементарной частицы, такой как электрон в нашем мире, она сама оказалась бы целой замкнутой вселенной. Внутри, собранные в здешние эквиваленты галактик и других, менее крупных образований, находятся в огромном количестве еще более мелкие элементарные частицы, которые сами есть вселенные следующего уровня, и так далее - бесконечная регрессия вселенных, вложенных одна в другую. И такая же прогрессия, устремленная в другую сторону. Знакомая нам Вселенная со всеми галактиками, звездами, планетами и людьми может оказаться одной элементарной частицей во вселенной более высокого уровня — первым шагом в бесконечной цепочке.

@темы: stardust, моя любовь меня, книжки

---

продолжаю удивляться тому, что с простыми незамутненными людьми делает пропаганда.

предыстория: моя матушка работает в аптеке, после пар я заезжаю к ней, чтобы отметиться и поговорить.
конец предыстории.

вчера захожу к ней, а у нее там покупательница - женщина средних лет, ну, на вид сорок семь-пятьдесят. я просто ужасно тупенькая в плане определения возраста (а иногда и пола) по внешности.
и вот стоит она у окошка и говорит: "Дайте мне то-то (я не расслышала, что именно), но только российского производства". мама говорит, что ладно, вот вам то-то, получите распишитесь.
женщина расплачивается, отходит от кассы, но буквально через секунд сорок возвращается со словами: "А на коробке написано, что производитель - Китай!", мама присматривается и объясняет, что произведено в Китае по заказу российской фармацевтической компании, а тетка в ответ встала в позу и завела песню "нет, как вы относитесь к покупателям, это же надо, я же сказала, чтобы российского производства, не украинского, не китайского, а именно российского, потому что в других странах точно что-то подмешивают в лекарства, чтобы подорвать здоровье великой русской нации".

или вот сегодня ехала в автобусе. подсаживается ко мне мужик, не то чтобы в возрасте, но... в общем, неважно, какого возраста. подсаживается, молчит, только периодически заглядывает в мой планшет. я обычно не против этого, в конце концов, мне-то што.

в этот раз я читала какую-то статью про военные самолеты. мужик смотрел, смотрел, смотрел, а потом бац! и спросил что-то вроде того, разбираюсь ли я в этом. я на него уставилась, потому что как бы ну. если читаю, то наверняка что-то понимаю.

и тут этот мужик выдает: "вы, наверное, литовка? а, нет, нет, подождите, эстонка, да?". ме-е-е-дленно киваю в ответ, раз ему хочется, чтобы я была эстонкой, то всегда пожалуйста. он самодовольно улыбается, хлопает меня руке и заводит песню о том, что нам, эстонцам (я не эстонка ни разу, на всякий случай говорю), нужно разбираться в военной техники, потому что именно мы и поляки первыми падем от ударов киевской фашистской хунты, что в киеве разрабатывают планы по выведению идеального человека - великого укра, настоящего арийца. и что эти великие укры ненавидят всех евреев, а если я еще и еврейка - мужик выразительно смотрит на мои кудрявые волосы - то мне не только разбираться в военной технике, но и управлять ею нужно.

сорок минут он заливал о потенциальной опасности, а завершил свою лекцию словами: "ебаные хохлы, нужно было их в тридцатых годах голодом уморить".

*беспомощно развожу руками*

@темы: лолшто, ирл, ???, здесь даже солнца не видно

---

15.11.2015 в 12:36

Пишет  некромантдолгулдура:

самое доброе утро это то которое начинается в обед

@темы: моя любовь меня

---

14.11.2015 в 13:43

Пишет  ксиан:

10.11.2015 в 21:08

Пишет  Dallas Levi:

Детишки определенно подняли мне настроение.

@темы: cutie patootie

---

давненько я ничего не писала, даже как-то неловко.

втф джонни втф

♚♚♚

пожалуй, чем дольше я рефлексирую и пытаюсь понять, что же со мной не так, что это за навязчивое чувство, которое мешает мне просыпаться по утрам, тем сильнее подозреваю, что это вот самое чувство называется разочарованием.

обычным таким человеческим разочарованием. наверное, все мои беды и горести начинаются с того, что я - неисправимый романтик. нет, не тот романтик, который помнит о дне годовщины и дарит цветы, и даже не тот, который пишет стихи и драматично заламывает руки. а тот романтик, который, как саня григорьев из "двух капитанов", готов жизнь посвятить поиску пропавшего корабля и пропавшего капитана.

иногда мне кажется, что все дело в том, что фрегат моих ожиданий от жизни - вот, я уже почти взрослая, мне скоро двадцать, я буду независимой, эй, посмотрите, я же почти взрослая - натыкается на рифы реальной жизни.

и вот пробоина в днище, вода хлещет, а я лихорадочно пытаюсь заткнуть дыры фантазиями: придумываю по ночам идеальную жизнь вместо того, чтобы посмотреть на то, что имею, а имею я почти ничего.

♚♚♚

в детстве я хотела быть геологом/путешественником/конструктором космических кораблей, в подростковом возрасте я возомнила себя перекати-полем, человеком, которому не нужен дом, потому что его дом - целый мир, а сейчас я как-то резко и навязчиво осознала, что путешественником быть хорошо, если у тебя есть куда вернуться, если есть угол, где тебе комфортно.

у меня такого угла уже нет, потому что в москве мне тяжело и неуютно, а дома я нужна только на несколько недель.

говорю отцу и брату, что после зимней сессии вернусь домой и никуда уже не поеду, потому что я чертовски от всего устала, а они говорят, что лучше бы мне остаться здесь, в москве, в чужой съемной квартире в богом забытом районе, в месте, из которого ближе до луны, чем до собственно москвы, ведь теперь там, дома, для меня нет места. моей кровати уже нет, мой рабочий стол превратился в компьютерный для отца, мои полочки в шкафу заняты вещами, а 12 проведенных лет обозначаются лишь одной фотографией на столе брата и висящими за стеклом в серванте золотыми медалями.

нет, марина, оставайся в москве, учись жить вне зоны комфорта.

нет. марина, оставайся в москве, для тебя постоянного места, твое место занято попугаем.

нет, марина, оставайся в москве, ты уже не наша, ты перестала быть нашей, когда уехала.

нет, марина, оставайся в москве, не разбивай папе сердце, ведь он ради тебя согласился разбить семью.

ради меня?

ради тебя, у тебя ведь семь пядей во лбу, ты ведь умная, как черт. ты должна покорить столицу.

нет, марина.

нет.

нет.

нет.

не возвращайся, не своди старания родителей на нет, посмотри на мать, она ведь так постарела за шесть лет в москве, а ведь все ради тебя, только ради тебя.

ради тебя твой брат растет без матери.

ради тебя ты растешь без отца.

ради тебя.

нет, марина. не возвращайся. нет для тебя места в маленьком городе.

нет. нет. нет. нет. ничего у тебя, марина, там уже нет. и дома нет. строй, марина, свой дом сама.

умирай от собственного бессилия, но строй.

умирай от осознания потерянной цели в жизни, но строй.

твой дом - твоя крепость, а раз нет дома, то ты голая. голая, голая, голая, как король из сказки, только (не)счастливая.

♚♚♚

говорю себе, что нужно быть сильной, что нужно бороться с собственными слабостями, что у меня есть долг и обязанность, но бороться почему-то не получается.

вообще не получается.

совсем.

я просыпаюсь - неважно, сколько я спала, два часа или двенадцать - уже измотанной. не хочу ни есть, ни читать, ни разговаривать, ни учиться. будто внутри меня вдруг расширился холодный азот и вытеснил кислород: дышать нечем, да особо и не хочется.

♚♚♚

- представьтесь, пожалуйста.
- привет, меня зовут марина, и я немножко мертвая девочка.
- привет, марина.

@темы: ирл, тысячелетие беспросветных страданий

---

сегодня снилось во всех подробностях, как какой-то левый мужик голыми ручками выкопал себе в лесу яму, кишащую червями, личинками, какими-то жуками и просто мерзкими осклизлыми тварями. и этот мужик, которого я, клянусь, никогда не видела, лег в эту шевелящуюся и трещащую яму и сам себе начал резать горло бритвой.

мужик захлебывался кровью, а у него в волосах, ушах и носу копошились насекомые.

подсознание, говори прямым текстом, а не понимаю аллюзий.

@темы: лолшто, ???

---

09.09.2015 в 18:12

Пишет  LiaBatman:

ААААААААААААААААААААААААААААААА
Я девочек на подпевку МС Polozz нашла!!!! Ну не я, мне Дориана скинула! Но АААААААААААААА

09.09.2015 в 12:05

Пишет  sassynails:

моар, моар красоты и странностей.
поэтому всем китайских лесби-наг.

ИЩО ПОД КАТОМ

Говорят это гифоньки из китайского фильма 2011 года, Колдун и белая змея.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

я тут типа это
дряббл принесла. целых 280 слов ооса о сальери.
регретую ничего.

ох сальери это еще что

Сальери - взрослый, сознательный человек с определенной долей ответственности, кредитной карточкой, работой, зарплатой, отчисляемыми государству налогами, роялем, концертной программой и даже собственной квартирой.
Сальери - взрослый женатый человек с последним айфоном, синтезатором, роллс-ройсом и абсолютно аморальным надломом на собственного студента.
Сальери - взрослый человек, который не хочет признавать, что у него есть проблемы. А они есть. Вернее, проблема только одна. Одна-единственная раздражающая, мельтешащая перед глазами проблема с подведенными черным глазами, блестящими пиджаками, неописуемой цензурными словами прической и повадками проститутки.
- Итак, Моцарт, - Сальери отрицает свою проблему, хотя она сидит вот, руку протяни и прикоснись, сидит за роялем, надувает пузыри из ярко-розовой жевательной резинки, перешучивается с одногруппницами и вообще выводит Сальери из хотя бы какого-то подобия равновесия. - Моцарт, не хотите ли обратить на меня внимание?
Моцарт лопает пузырь, оборачивается к Сальери и медленно облизывает губы. Сальери только слегка выгибает брови и мысленно представляет ледяной душ.
- Да, профессор?
Сальери никогда не называет Моцарта иначе, как по фамилии, потому что Вольфганг - это слишком претензиозно, Амадеус - слишком странно, а сладкий пирожочек - непонятно для студентов. Для самого Сальери, в принципе, тоже.
- Моцарт, не могли бы вы вернуться к первой сонате Уствольской? Она сейчас важнее госпожи Вебер, с которой можете позаигрывать позже.
- А с вами, профессор?
- Что со мной?
- А с вами, - Моцарт снова облизывает губы, и Сальери чувствует, как пульс сбивается с ритма, - могу позаигрывать?
Сердце Сальери колотится где-то в горле, белая рубашка на спине насквозь мокрая, даже глотать тяжело, но он только накрывает руку лежащую на клавишах руку Моцарта и тихо говорит тому на ухо:
- Попробуйте. Но только после Уствольской.
Моцарт обдает его сладким запахом духов и улыбается, Сальери падает в пропасть.

@темы: тексты, охлол

---

всегда казалось, что те знакомые из ближнего подмосковья, которым не дали общежитие, рассказывая о квесте "добраться до универа", гиперболизируют.

сегодня я осознала, что гипербола была только в моем восприятии.

чтобы добраться до станции метро от дома, мне нужно ехать около двадцати минут на автобусе. плюс почти час на метро, десять минут медленным шагом до корпуса. полтора часа максимум.

сегодня до станции я ехала час сорок пять. час. сорок. пять. как на варшавском шоссе встали, так и стояли, двигаясь до скорость два миллиметра в секунду.

до сих пор очень нервно смеюсь, потому что в универ я не попала, на нужную пару не попала и что делать дальше, понятия не имею.

@темы: лолшто, ирл

---

ужасно внезапно наебнулась в совершенно непонятно што.

ок где фандом где сообщества не могу же я быть одной такой пристукнутой

(не)СЧАСТЛИВЫЕ ШЕСТНАДЦАТЬ (гет)

Автор: саша верлибр
Фандом: Star vs forces of evil
Пейринг: Стар Баттерфляй/Марко Диаз
Рейтинг: PG-13
Жанр: общий, э, романс? флафф?
Размер: мини (4836 слов)
Статус: закончен
Саммари:Быть принцессой - это полнейший отстой, и Стар плюнула бы в лицо любому, кто считает иначе
Предупреждения: всем по шестнадцать со всеми вытекающими. ООС, небечено, без претензий на оригинальность, розовые сопли, модное настоящее время и все такое.

припасть

Быть принцессой - отстой.

Быть шестнадцатилетней - отстой.

Быть шестнадцатилетней принцессой - комбо-отстой, полнейший, абсолютный отстой. Быть шестнадцатилетней принцессой - это словно быть русалкой, но жить без воды, словно любить до безумия сладости, но быть диабетиком, словно любить себя, но ненавидеть.

Мама говорит, что шестнадцать - счастливый возраст, но Стар думает, что все это - чистая ложь и грязные инсинуации, потому что - серьезно? - кто может думать, что он счастлив, когда на лице все постоянные и раздражающие признаки мьюнитатного периода, когда волосы слишком длинные, когда сегодня ты толстая, а нет, не толстая, а нет, толстая, а нет, плевать, когда тебя раздражают все воспроизводимые людьми лишние звуки, когда у тебя двойка за тест по математике, в то время как у Марко пять с плюсом. И смайликом.

Кто может быть счастлив в такое время?

- Ничего, Стар, тебе не нужна математика, - говорит мама, - ты же принцесса, за тебя все сможет посчитать казначей.
Да, мама, думает Стар, конечно, мама, за меня посчитает казначей, но только после того, как я получу пять с плюсом и утру Марко его задравшийся под потолок нос.

- Не смей стричь волосы, - говорит отец, расчесывая свою длинную белую бороду, - делай, как я. Я же не стригу.

Да, папа, не буду, папа. Стар вздыхает и утыкается в книгу по этикету, хотя кому сейчас, черт побери, вообще нужен этикет? Есть только одно правило - не говорить с набитым ртом, а все остальное - чушь.
Шестнадцать лет - это одна огромная проблема, неописуемо огромная, невообразимо огромная проблема, разделяющаяся на обычно большие подпроблемы.

Например, сиреневые прыщи-сердечки на лице, не убираемые никакими разрекламированными средствами фей-крестных, фей-целительниц, ведьм и даже медиков, хотя в мире Мьюни нет медиков, только эти, как их там называет Марко, ах, да, костоломы.

Или постоянные переменны настроения, тоже та еще проблема. Стар и раньше не была образцом уравновешенности, а теперь так вообще взрывчатая, как сжатый метан.

Но самая большой подпроблемой среди всех являются мальчики. Нет, не совсем мальчики, а принцы. Молодые и не очень принцы, съезжающиеся в Мьюни просить руки королевской дочери, в то время как королевская дочь не хочет замуж. Королевская дочь хочет переписать контрольную по математике, мочить монстров и тусить по ночам с Пониголовой и Марко. Хотя с Пониголовой сейчас не затусишь, ей исполнилось восемнадцать, и она теперь вся такая важная, правильная и порядочная, заплетает гриву в косы, вплетает в них ленты и постоянно говорит о замужестве. Пос-то-ян-но.

Марко называет это зомбированием. Родители - взрослением, и Стар склонна верить Марко.

Стар вздыхает и падает лицом в пол: везде движение, жизнь бурлит, драки, свидания, влюбленности и убийства, а она, принцесса, должна сидеть в высокой башне и учиться оттопыривать мизинец так, чтобы было ровно девяносто градусов по отношению к чашке.

Так, решает Стар, с этим нужно что-то делать, причем немедленно. Но что?

- Нам нужен план, - Стар переворачивается на спину и долго-долго пялится в расписанный цветами потолок. - Нам нужен план, а кто у нас мастер по планам?

Стар спрашивает сама себя и сама себе отвечает: "Марко".

Марко-мастер-по-планам-Диез.

Марко-умный-парень-Диез.

Марко-я-знаю-что-делать-Диез.

****
После того, как родители забрали у Стар пространственные ножницы, единственным способом связаться с Марко оказалось волшебное зеркало.

- Мы с Джеки перешли в новую фазу отношений, - заливается Марко, а Стар даже не знает, что сказать по этому поводу. Здорово? Рада за тебя? Отлично, парень, ты молодец?

Это было бы правильно и по-дружески, но есть одно "но". Стар этому совсем не рада, пока она тут сидит и умирает от скуки, навязчивых женихов и нестабильного Тома из преисподней, он там развлекается с Джеки, пишет тесты по математике, участвует в турнирах по карате и даже немножко борется с монстрами, которые настойчиво продолжают лезть на Землю, но уже скорее по привычке, так, встретились с Марко, отхватили, пожали друг другу руки и разошлись.

Бесит. Бесит. Бесит. Беситбеситбеситбесит.

- Эй, Стар, ты чего?

- Что?

- Что с тобой, спрашиваю. Ты последние двадцать минут молча пялилась в зеркало и раскачивалась вперед-назад.

"Ничего", - хочется сказать Стар, но это было бы такой же ложью, как и изображение радости или хотя бы заинтересованности.

- Я, - начинает Стар и замолкает, потому что ну что тут скажешь? Я устала от родителей, постоянно твердящих о роли будущей королевы? Я боюсь возможного замужества? Я бешусь в четырех стенах без ножниц, палочки и сладкого? Я завидую тебе так сильно, что готова сгрызть руки до самого локтя? - Я...

Марко молчит.

Стар ерошит волосы, щелкает пальцами, трет глаза и уже третий раз подряд набирает в грудь воздух.

Марко молчит.

- Я, - Стар собирается что-нибудь соврать, но вместо этого говорит то, чего говорить не хотела, то, что, в общем-то, она не сказала бы даже под пытками аллигатороподобного Тоффи. - Я скучаю.

Марко чешет бровь, вкладывая в этот жест все свое легкое недоумение и просьбу продолжать.

- По тебе.

- Что?

- Скучаю, говорю, по тебе.

Марко улыбается, и Стар скорее узнает по губам, чем слышит его "Я тоже".

"Я тоже", - говорит Марко, а у Стар в животе распускаются цветы.

***
Том, в общем и целом, неплохой парень, он дарит настоящие цветы (ну и что, что если наклониться к ним слишком близко, они могут откусить твое лицо) и настоящих кроликов (которые пытаются отгрызть своими зубами-пилами пальцы на ногах любому, кто окажется в радиусе пятидесяти миль от самих кроликов), нанимает созданий петь серенады под окнами (которые всегда почему-то заканчиваются плохо, главные герои умирают мучительной смертью, а любви в итоге не существует), иногда сам исполняет рок-баллады, заканчивающиеся так же, как и серенады.

В общем и целом, Том неплохой парень, но он Стар совершенно не нравится в том-самом-плане.

- Стар, звезда моя, - при каждой встрече говорит Том, а потом без предупреждения переходит к описанию богатств преисподней - можно подумать, Стар никогда не была в преисподней - и возможностей, которые открывает для нее этот "во всех отношениях выгодный брак".

И всем, как говорит Пониголовая, этот брак хорош: и женихом, и замком, и огромными землями, только свободы никакой. А это Стар как раз и не устраивает.

- Стар, звезда моя, - на очередном званом вечере, устраиваемом родителями для потенциальных зятьев, Том берет ее руки в свои и крепко сжимает. - Надеюсь, ты подумала?

- Над чем? - Стар пытается мягко освободить свои руки, притвориться дурочкой и убежать из этого душного огромного переливающегося всеми цветами радуги хрустального зала. - Над каким предложением?

- Ну как же, - Том сжимает руки еще крепче, и, кажется, у Стар трескаются какие-то мелкие косточки. - О замужестве.

- Ах, - Стар дергается сильнее, пыхтит и внутренне проклинает все вокруг, - это. Послушай, Том, мы расстались почти три года назад. Три, Том! Тут уже даже пню будет понятно, что между нами ничего не может быть.

Сказала и сразу захотела прикусить язык, потому что Том ужасно не любит напоминаний о расставании, чудовищно не любит. Вот и теперь все его три глаза зажглись нехорошим огоньком, а хватка стала крепче.

Это с одной стороны.

А с другой, почему Стар должна молчать? Как говорит Марко: "Говори о том, что чувствуешь, иначе никто тебя не поймет".
Стар не сахарная принцесска, то есть принцесса, конечно, но не сахарная, и она не будет молчать только потому, что ее слова кому-то не нравятся.

Стар - сама себе океан, сама себе корабль и сама себе капитан.

****
Вечерние зеркальные разговоры за полгода вынужденного пре-королевского затворничества стали своеобразной традицией. Вернее, вечерними их назвать сложно, потому что между измерением Мьюна и земным очень сложные временные отношения, поэтому звонок мьюновским вечером на Земле может оказаться утренним, дневным, глубоко ночным или, в случае невероятного везения, вечерним.

К звонкам Стар готовится тщательно: подвигает к зеркалу глубокое кресло, забирается в него с ногами и обкладывается банками колы и тарелками с начос.

В этот вечер, который для Марко оказался днем, Стар сидит в кресле, рассказывает о неуемном Томе, размашисто жестикулирует и злится, злится, злится.

- И он в очередной раз не понял, что нет значит нет, - буйствует Стар, размахивая руками и испытывая острое желание превратить что-нибудь в мягенького кролика или радостного нарвала.

- Мне жаль, Стар. Кстати, когда ты собираешься вернуться?

- Понятия не имею. Через неделю? Через месяц? Год? Десять лет? Никогда?

Да, думает Стар, судя по всему, никогда - самый очевидный ответ.

- Мы все тебя ждем. Мама испечет праздничный торт, отец подарит тебе скульптуру, а я сварганю начос по фирменному рецепту Марко.

- А комната моя все еще свободна?

- Нет, занята.

- Да ладно? - вроде два слова, даже одно - "занята", а как по сердцу царапнуло. А еще другом себя называет, тьфу, плюнуть и растереть, а не друг. - Кого поселили?

- Меня, - просто отвечает Марко и улыбается так, как только один он умеет, - там просто зеркало ближе, вдруг ты позвонишь, а я не услышу.

Стар пытается сдержать довольную улыбку, но, кажется, это получается из рук вон плохо, еще и сердца на щеках позорно раскраснелись.

- Я пойду, у меня математика скоро начнется.

- Иди, иди, математик, получи отлично с плюсом и за меня, - Стар надеется, что Марко не просечет дрожь в голосе и немножко сбивающееся дыхание.

- Как скажешь, лучший друг, - Марко козыряет и уходит, а Стар все не отключается, ждет чего-то, только чего? И все-таки дожидается: Марко резко распахивает уже, казалось бы, закрытую дверь и бросается к зеркалу.

- Ты еще здесь? – он, запыхавшийся и взмокший, как единорог после скачки, приваливается к раме и поясняет: - Бежал с соседней улицы.

- И зачем?

- Сказать тебе хотел.

- Что именно?

- Возвращайся домой, Стар, уже нет никаких сил ждать.

В животе Стар распустившиеся цветы превращаются в бабочек.

****
Быть принцессой - это полнейший отстой, и Стар плюнула бы в лицо любому, кто считает иначе.

Кто-то говорил, что принцесса - это сплошное веселье? Давайте Стар расскажет, что значит "быть принцессой"?

Быть принцессой - это: расписание дня, вставать по звонку, ну и что, что ты не выспалась, ну и что, что всю ночь читала книгу и переживала за персонажей, ну и что, что ты сова и раньше обеда никогда не просыпалась. Не важно. Расписание есть, и ты будешь ему следовать. Первое - это одевание. Что ты говоришь? Пятнадцать лет жизни одевалась сама и не любишь принимать помощь ы таком деле? Ну так самое время разочароваться, девочка, никого не волнует, что ты там любишь. Теперь тебе шестнадцать, ты почти взрослая и почти коронованная особа, поэтому одевать тебя будут фрейлины, и одевать в то, на что укажет твоя мама. Не любишь розовый? Тебе уже говорили: здесь никого не волнует, что ты любишь, здесь и сейчас ты любишь то, что любят твои родители, а они любят розовый и кремовый.

Второе, что ты делаешь после того, как разлепила глаза и разочаровалась в новом дне, - завтракаешь. Скорее всего, овсянкой, по большим праздникам в овсянку могут добавить сахар, но чуть-чуть, чтобы ты, не приведи высшая сила, не растолстела. Почему? Потому что никто не любит толстых принцесс, толстая принцесса - некрасивая принцесса, а кто ее такую возьмет замуж. Что? Любишь себя такой, какая есть? Это ты зря, принцесса не может любить себя, других - пожалуйста, себя - никогда. Что, если ты некрасивая? Все просто, тогда ты не принцесса. Не бывает некрасивых принцесс, это все знают.

За завтраком ты будешь сидеть вместе с родителями, то есть как "вместе", ты с одного конца стола, они - с другого, а между вами расстояние больше, чем между тобой и твоей первой любовью.

Потом, когда родители позавтракают, а ты справишься с желанием размазать овсянку по своему лицу и притвориться душевнобольной, тебе придется, соблюдая церемониал, пожелать отцу-королю и матери-королеве успешного и благостного дня, получить от них напутствие и отправиться дальше.

Хочешь сказать, что шестнадцать лет никакого церемониала не было? Что ты ела на завтрак спагетти с тефтелями и сидела рядом с отцом? Забудь об этом, деточка, потому что раньше ты была просто любимой дочкой, а теперь ты потенциальная королева, ты должна уметь держать себя в руках, быть крепкой, сильной и практически бесчувственной, потому что мало ли что ожидает тебя при дворе мужа.

После завтрака у тебя урок танцев. Нет, не тех зажигательных движений, которые ты демонстрировала на дискотеке - ах, как это было давно - а плавных классических танцев, более подобающих принцессе, чем эта твоя джига-дрыга. Твой учитель танцев, мистер Ча, - странный получеловек-полу-аист - очень неодобрительно смотрит на все твои усилия. "Это разве танцы? - как бы спрашивает его скептический взгляд. - Это недоразумение", и под его неусыпным надзором ты и правда чувствуешь себя неудачницей, нет, недоразумением. Что говоришь? Ты чемпионка мира по хип-хопу? Забудь, деточка, здесь нет хип-хопа, рэпа и дерзкой музыки, здесь только старый патефон, вальс известного композитора, имя которого ты обязательно должна знать, но не знаешь, и мистер Ча, раз за разом пробуждающий в тебе вместо женственности желание засунуть его головой в рояль в соседнем классе.

Натанцевалась? То есть находилась по залу, поводя руками?

Тогда самое время перейти в соседний зал, да, ты правильно думаешь, в тот самый, да-да, с роялем.

Следующие три часа будут посвящены классической мьюнинской музыке, изучению композиторов и их произведений. Нет слуха? Не переживай, он у тебя есть, просто ты еще об этом не знаешь, не бывает принцесс без идеального слуха, это все знают. Равно как и не бывает принцесс без идеального голоса, идеального тела, идеального характера и идеального всего.

Хотя уроки музыки и уроки эпоса – еще цветочки по сравнению с ягодками – уроками этикета. На музыке ты хотя бы можешь сидеть и мечтать с глубокомысленным выражением лица, делая вид, что слушаешь оперу или мюзикл, или очередное сказание, а в это время мечтать о… э-э-э… ну, о чем-нибудь очень хорошем.

На уроки этикета, которые ты начнешь ненавидеть через пятнадцать минут, после начала первого урока, тебе придется приходить, как на поле боя. Директриса школы Святой Ольги, именно той исправительной школы для непутевых принцесс, приходит к тебе каждый день в пять часов тридцать минут, сразу после чаепития с твоими царственными родителями, и до десяти часов вечера ты будешь учиться держать спину, отставлять мизинец, говорить не слишком громко, но и не слишком тихо, не слишком быстро, но и не слишком медленно, будешь учиться различать вилки (а их почти двадцать видов) и ложки (их примерно столько же), будешь учиться поддерживать светскую беседу с мужчинами о погоде и последней опере и с женщинами о нарядах. Говоришь, что тебе неинтересны наряды? Что тебя больше волнует политика? Девочка, забудь об этом, принцессу не должна волновать политика, ее должны беспокоить только наряды других принцесс, баронесс и графинь, потому что вдруг кто-нибудь из них уведет богатого жениха. Принцессе, девочка, нельзя быть умной, потому что иначе она не принцесса, а самая настоящая королева.

После занятий этикетом, когда ты совсем уже вымотаешься и захочешь только поесть, а потом упасть лицом в пол в своей комнате и уснуть, будет ужин. Вы опять соберетесь в трапезной, сядете за огромный стол, съедите фруктов, потому что иначе ты можешь поправиться, и разойдетесь. И вот тут-то у тебя появится самое настоящее свободное время: тебя разденут те же фрейлины, что и одевали, уложат в кровать, накроют толстым одеялом, задуют свечи, и ты наконец-то сможешь делать все, что захочется. Например, поплакать. Или съесть спрятанные под матрас шоколадки. Сможешь лежать в темноте, грызть печенье и запивать его своими слезами.

Ну как, нравится тебе такая перспектива? Нет? Вот и Стар не нравится, она ненавидит всего две вещи: этикет и распорядок дня. Со всем остальным можно как-нибудь смириться, но только не с распорядком дня!

****
В один из таких дней, когда на завтрак подали даже не овсянку, а какую-то баланду, залитую водой, Стар и поняла, что пора бежать, причем бежать так быстро, как это вообще возможно. Марко сказал бы: «Со скоростью света», и при мысли о нем у Стар внутри все приятно теплеет, и даже каша кажется не настолько мерзкой, чтобы вылить ее на голову повару.

Мистер Ча топает своими птичьими лапами, хлопает руками и кричит, что Стар невнимательная негодная принцесса, потому что не следит за ногами, за музыкой, за движением, но Стар все равно, она ведь, во-первых, ненавидит классические танцы, а во-вторых, вынашивает план побега.

Во время прослушивания героического эпоса о В. Дж. Батерфляе, прадедушке Стар, победившем всех мыслимых и немыслимых монстров, Стар притворяется заинтересованной, но на самом деле думает и думает, думает и думает, думает и думает над тем, как сбежать так, чтобы хотя бы двенадцать часов никто ничего не заподозрил.

На уроке этики Стар отхватывает крепкий выговор за рассеянность и обкусанные ногти, но Стар это не волнует потому, что она принимает решение бежать ночью, пока все спят. Но для этого нужны пространственные ножницы, которых у нее нет.

***
Стар разговаривает по вечерам с Марко, смеется его шутками, почти искренне радуется успехам с Джеки – они почти что вместе возвращаются со школы, а еще однажды вместе ходили на вечеринку с Мелиссе, и за это Стар их всех почти ненавидит – рассказывает о прибавлении в толпе женихов и о том, что Том подарил ей необъезженного единорога, который насадил на свой рог главного королевского единорожего.

- А что, - спрашивает Марко, и Стар слышит в его голосе легкое недовольство, - кроме тебя в вашем измерении принцесс нет?

- К чему это ты?

- Да почему Том все время крутится вокруг тебя?

- Потому что я красивая, в этом все дело.

Марко вздыхает и пытается пригладить растрепавшиеся волосы. Стар недоумевает, чего он тут начал страдать, ведь у него-то есть Джеки, учеба, вечеринки и даже машины, а что есть у нее? Сорок видов столовых приборов?

- Да что с тобой не так, Марко? Ты далеко, а я не хочу сидеть здесь одна!

- В этом-то и проблема.

- В чем, черт тебя дери?

- Лучше бы ты была одна. Или чтобы с тобой был не Том.

Вот это новость! Стар прям чувствует, как от ее злости расползаются сердечки на щеках. Она смотрит на раскрасневшегося раздраженного Марко и ничего не понимает. При чем тут Том? Что с Марко случилось? Какого он вообще бесится?

- Ну, знаешь, - разъяренно выдыхает Стар, - спасибо тебе, друг, что ты так обо мне заботишься! Спасибо, что поддерживаешь! Спасибо, что не даешь унывать, рассказывая, какая у тебя замечательная жизнь, и показывая, что у меня сплошное уныние! Спасибо, наглый мексиканский гаденыш!

- Прекрати. Стар, - шипит Марко, почти уткнувшись лицом в зеркало, - при чем тут это? Какое отношение ко всему этому имеют вечеринки?

- А какое отношение имеет ко всему Том? – выкрикивает Стар и закрывает лицо руками, и поэтому она не видит, как Марко резко отодвигается от зеркала и заливается краской от макушки и до самой груди, не видит, как он нервно трет глаза, ерошит волосы и тяжело дышит.

- Ты, - выдавливает он из себя, - что, правда ничего не понимаешь?

- Нет! Не понимаю! Объясни!

Марко в очередной раз вздыхает, потом набирает в грудь побольше воздуха и выпаливает разом:
- Потомучтовдругтынезахочешьиззанеговернуться.

Стар от удивления даже отнимает руки от лица, ведь раскрасневшиеся сердечки на щеках снова вернулись в свой нормальный вид.

- Что ты сказал? – переспрашивает она, хотя прекрасно поняла, что там Марко сказал, но кому же не будет приятно услышать такие слова еще раз.

Марко, такой красный, что похож на настоящего северо-американского индейца, как их в книжках рисуют, смущенно чешет переносицу и повторяет по словам:
- Потому. Что. Вдруг. Ты. Не. Захочешь. Из-за. Него. Вернуться.

Стар расплывается в улыбке и прикладывает раскрытую ладонь к зеркалу. Марк делает то же самое, и кажется, будто между ними нет ни стекла, ни миллиардов световых лет расстояния, ни тысячи разных измерений

***
- Итак, - заключает Пониголовая, - ты хочешь, чтобы я помогла тебе сбежать?

Стар утвердительно кивает головой и отпивает шампанского из высокого бокала. В замке очередной прием, называемый родителями «молодежной вечеринкой», но если это вечеринка, то Стар – любительница этикета. Огромный зал, скучная музыка и такие же гости – разве это вечеринка? Вот уж с Пониголовой и Марко был отрыв, так отрыв, движуха, так движуха. А это… Сплошное разочарование.

- Ты хочешь, чтобы я помогла тебе украсть пространственные ножницы? – еще раз уточняет Пониголовая, загадочно поблескивая огромными глазищами.

- Ага.

- У твоих родителей?

- Ага.

- И как я должна это сделать?

- Пригласить меня к себе в замок, отвлечь своего мужа, а я украду ножницы у него, ты откроешь мне портал на Землю, и я спокойненько уйду, а ты вернешь ножницы на место.

- У меня только несколько вопросов, подруга. Первый: и где тут твои родители? Второй: ты что, с ума сошла? У моего мужа не то что ножницы - овса не украдешь.

- Первое: тебе нужно просто убедить моих родителей отпустить меня к тебя, второе: может, тогда просто попросить его открыть портал, вдруг он поймет и согласится.

Пониголовая так начала смеяться в начале, что под конец ответа уже просто искренне ржет.

- Мой муж? – выдыхает она между приступами ржания. – Мой муж? Поймет? Согласится? Подруга, он военный, для него приказы превыше всего.

Стар дожидается окончания припадка ржания и переспрашивает, правильно ли она поняла, что от Пониголовой и ее мужа помощи не ждать.

«Не жди, - говорит Пониголовая, - зря не надейся, но помочь я попробую. Мы же лучшие подруги!»

Да, думает, Стар, лучшие подруги, но тут ты мне не помощница, да и никто не помощник, кроме меня самой.

****
Подъем, одевание, завтрак, танцы, музыка, обед, этикет, этикет, этикет, этикет, ужин, этикет, раздевание, сон, подъем, одевание, завтрак, танцы, музыка, обед, этикет, этикет, этикет, этикет, ужин, этикет, раздевание, сон, подъем, одевание, завтрак, танцы, музыка, обед, этикет, этикет, этикет, этикет, ужин, этикет, раздевание, сон, подъем, одевание, завтрак, танцы, музыка, обед, этикет, этикет, этикет, этикет, ужин, этикет, раздевание, сон. И так неделя за неделей, неделя за неделей, неделя за неделей до тех пор, пока в один прекрасный момент Стар не решается на воровство собственных пространственных ножниц.

***
Фрейлины снимают верхнее платье, расшнуровывают туго затянутый корсет, который теоретически должен формировать талию и поддерживать грудь, а на самом деле зажимает легкие в трещащие от напряжения ребра, помогают вылезти из внутренней юбки, расплетают волосы, снимают чулки, укладывают в кровать и накрывают толстым одеялом. На Мьюни сейчас зима, холодно, в лесах воют оборотни и бродят неупокоенные души.

- Спокойной ночи, ваша светлость, - фрейлины кланяются, пятятся и тихо закрывают за забой дверь. Стар лежит, прислушиваясь к звукам: не идет ли кто, не стучат ли часовые копьями, не перекрикиваются ли между собой стражники. Но в замке тихо, только ветер за окном завывает.

Стар откидывает одеяло, спрыгивает на покрытый коврами пол, такой же холодный, как и сердце директрисы Святой Ольги, чутко прислушивается и вытаскивает из-под кровати запечатанный заклинанием ящик. Вообще-то он открывается только волшебной палочкой, но с помощью Марко Стар смогла усовершенствовать запечатывающее заклинание, и теперь ящик открывается только с помощью волшебных слов. Которые знает только она одна. И еще Марко.

- Меньше героизма, - шепчет Стар в замок, раздается щелчок и ящик распахивается. Внутри нет ни украденных драгоценностей, ни денег, ни чего-то такого, что можно ожидать увидеть в таком загадочном сундуке. Там лежит свернутая одежда и кеды.
Стар натягивает черные брюки, черную толстовку и такие же черные кеды. Набрасывает на голову капюшон, вытаскивает со дна коробки фонарь, проверяет – работает, светит не очень ярко, но достаточно, чтобы не свернуть шею на ступеньках в холле – и выскальзывает в коридор.

Темно, даже факелы и те погасли, тихо и жутковато. Не то чтобы Стар боялась, нет, конечно, она же сражалась с монстрами, превращала их в кровавую кашу и… Ну ладно, признается сама себе Стар, страшновато. Еще и тихо так, будто все вокруг вымерли.

- Чушь, - едва слышно шепчет Стар, встряхивает головой и начинает движение, подсвечивая себе фонарем. Вот портретная галерея, все героические и не очень предки, начиная с пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-много раз пра-дедушки, основавшего государства Мьюни посреди диких и кишащих монстрами лесов. Иногда, глядя на эти одухотворенные лица, Стар чувствует себя неловко, как она может быть пра-много раз пра-внучкой таких выдающихся деятелей, а потом вовремя вспоминает, что ей всего шестнадцать, и она еще успеет спасти мир, ведь не зря же она уже четыреста тридцать семь раз спасла от смерти Марко.
Теперь ступени, ведущие из башни, их нужно проскочить незаметно, потому что они под неусыпным контролем стражи. Еще и освещаются ко всему прочему.

- Понатыкали факелов, - недовольно бурчит Стар, прилипшая спиной к менее освещенной стене. Как пройти быстро и невидимо? Как это делают ниндзя?

Стар не знает, как это делают ниндзя, она ведь не Марко, чтобы таким интересоваться. И еще она не ниндзя, поэтому решение приходит само собой: она просто быстро сбегает первые три пролета, пока ей не отказывает дыхание. В боку колет, дышать тяжело, еще и стражники, кажется, зашевелились.

- Эй, Гейб, - по лестнице разносится низкий голос стражника, который нянчил Стар, когда та была совсем кнопкой, - ты не заметил, тут, кажется, что-то промелькнуло?

- Не, старик, ничего не видел, но тут…

Что именно «тут» Стар не дослушала, а рванула вниз со всем возможной скоростью, ведь, может, впереди никого нет.

Стар бежит, перепрыгивая ступеньки, рискуя споткнуться и сломать шею, проклиная все на свете, а свою глупость в особенности, но ей сегодня невероятно везет, и к концу лестницы она только срывает пару ногтей и не натыкается ни на одного стражника. Сердце колотится о ребра от такой беготни, за спиной раздается тяжелое дыхание спускающегося человека, поэтому Стар, приложив руку у больному боку, прячется в темной нише и сливается со статуей рыцаря. И ей снова везет – обладателем тяжелого дыхания оказывается человек, заведующий всеми ключами и ножницами в Мьюни, теперь нужно всего лишь проследить за ним, стащить ножницы и убежать.

Хрипящий ключник приваливается к стенке как раз рядом с нишей, а в его приоткрытой сумке заманчиво поблескивают ножницы, всего-то протяни руку и возьми, но Стар не такая. Взять то, что плывет в руки? Никогда, потому что обязательно будет подвох.

Ключник дышит тяжело, Стар прижимается к рыцарю и не дышит вообще. Минута. Пять. Десять. Ключник чего-то выжидает, и она уже начинает нервничать, что ему надо-то, почему не идет.

В мертво-тихой галерее раздаются чьи-то шаги, Стар вжимается в рыцаря так сильно, что, кажется, он за такое слияние должен на ней жениться, а ключник выпрямляется и даже перестает издавать звуки загнанной собаки.

Стар задерживает дыхание и готовится слушать.

Ключник низко кланяется:
- Ваше высочество.

Из темноты выходит царствующая королева, окутанная потрескивающим искрами ореолом волшебства.

- Мастер, - королева слегка наклоняет голову в знак приветствия. У Стар, вросшей в стену, всего лишь два вопроса: что ее мама здесь забыла и почему она с ключником. – Все ли готово?

- Да, ваше высочество.

- Тогда можно приступать.

- Как пожелает ваше высочество, - тучный ключник сгибается в поклоне почти пополам, касаясь завалившимся вперед хвостом пола.

- Принцесса у себя?

- Да, ваше высочество, фрейлины ее уложили.

- Тогда, - Стар поражается безысходности, звучащей в материнском голосе, - заберите ее, король Преисподней уже давно ждет.

«Ждет? Кого?», - хочется спросить Стар, и она чуть не подает голос, но успевает прикусить себе язык, а заодно мысленно выругать себя всеми грязными словами. Понятно же, что раз забирать собрались ее, то и ждут тоже ее. Но кто ждет? Кто этот «король преисподней»?

- Да, ваше высочество, - ключник снова кланяется, а когда разгибается, в коридоре не оказывается никого, кроме него самого. И задыхающейся от родительского предательства Стар.

Нет уж, решает она, бежать и бежать немедленно.

***
- Выходите, ваша светлость, - устало говорит ключник и приваливается к стене, словно его ноги не держат, - не стойте у стены, простудитесь.

- Как вы меня увидели? Тут же темно.

- Я хорошо вижу в темноте, ваша светлость. И что же вас сюда привело?

- Я, - Стар замялась, ведь не скажешь же старику, что она шла его обокрасть, да и врать особо не хочется, - я, ну, как бы это сказать, я…

- Не объясняйтесь, мне все понятно. Гуляли? Разминали свои косточки?

- Можно сказать и так.

- Тогда гуляйте, а я пойду, стар я стал, немощен, спать нужно больше, а не в потемках по замку ползать.

Мастер закряхтел, отлепился от стены и пошаркал в сторону своих покоев, хотя Стар может поклястся, что до этого он был совершенно нормальным, ходил хоть и тяжело, но без шарканья, а тут шум на весь дворец, хоть ори теперь, никто ничего не услышит.

- Мастер!

- Да, ваша светлость.

- Подарите мне одни ножницы! – Это безумие, твердит себе Стар, это полнейшее безумие – просить его о ножницах, не даст он их никогда, он же подчиняется королю и королеве, их приказы для него закон.

Но мастер только раскрывает сумку и достает маленькие маникюрные, как их называют на Земле, ножнички и ласково говорит:
- Будьте аккуратны, ваша светлость.

Стар благодарно сжимает его сухую старческую руку в своих.
****
Ножницы легко вспарывают ткань мироздания, портал раскрывается, и Стар прыгает. Ее проносит через время и пространство, картины миров сменяют друг друга так долго, что, кажется, уже прошла целая вечность, но вот появляется нужный разрыв, и Стар выпадает.

Именно выпадает и прямо на свою старую кровать.

Хотя стойте-ка. Матрас не стонал бы от боли.

Стар прекращает пялиться в балдахин, скатывается с «матраса», поворачивает голову и долго-долго всматривается.

Всматривается до тех пор, пока матрас вдруг не сгребает ее в объятия, и Стар решительно не понимает, как так получилось, что вот она лежит и фрустрирует, а вот уже смеется и отбивается от поцелуев.

Стар задыхается, отпихивает Марко руками и ногами, а тот только уворачивается и целует, целует, целует.

- Марко, - хохочет Стар, - ты что делаешь, дурак?

- Скучаю, - поцелуй, - тоскую, - поцелуй, - радуюсь, - поцелуй, - люблю.

Стар целует в ответ, задыхается от любви и умирает от нежных бабочек, превратившихся в прекрасных птиц, прекрасно зная, что это какое-то помутнение рассудка, что завтра им будет стыдно, что они не смогут смотреть друг другу в глаза.
Но все это будет завтра.

Завтра.

А сейчас Стар будет просто счастливой, потому что быть шестнадцатилетней – прекрасно.

@темы: лолшто, ???, тексты, агенты стар и диаз

---

сначала тут должен был быть длинный псто страданий, но потом я подумала, что ну его в жопу. страдания - это хорошо, если нет ничего интересней, а у меня есть.

не смотрела ли ли ты рок-оперу "моцарт", спросили у меня сегодня. и я так нет, мол, не смотрела, а стоит? стоит, сказали мне.

хорошо, сказала я, включила и до сих пор сижу с непередаваемым выражением лица.

ребята, это пиздец.
не знала, что могу угореть по мюзиклу за пять минут, но я смогла! ура! эчивмент анлокд.

прошло пять часов, а меня до сих пор не отпустило, я пересматриваю раз за разом официальные клипы, смотрю на совершеннейше пидорского моцарта с отменно подведенными глазами и мудацкой прической, перламутрово переливаюсь при появлении сальери, такого же пидора, как и моцарт, и у м и р а ю.

зашипперила моцарта и сальери за три минуты в кадре! три, карл!

это просто
нет
марина
нет
не делай этого
а я вместо этого да.

песни, которые исполнял сальери проливали бальзам на мою израненную душу, хотя я не понимала ни слова. а тексты! тексты - это просто отдельное спасибо, додали так додали.

сальери поет: "Я проклят, я влюблен" (или что-то такое).

я: "??????".

"Пытка для нас - наслаждение, экстаз", - поет сальери.
я: "?????"

то есть не понимаю не понимаю не понимаю как так вообще можно это же незаконно незаконно.

пиздец ребята пиздец

умоляю, обходите это дерьмище стороной, иначе мы с вами будем сидеть в одной и очень-очень-очень глубокой яме.

@темы: ???, музыка, моя любовь меня, плачь плачь танцуй танцуй, кровавые океаны восторга, я на это не подписывался!

---

нагло слямзила у GrimmeGray потому что я могу

1. Отмечаетесь в комментариях, и я даю вам цвет. Вы так же можете написать цвет для меня, но это опционально.
2. Вы пишете на своем дайре 4 ассоциации с этим цветом, а именно:
а) связанную с детством;
б) связанную с чувством;
в) связанную с природой;
г) связанную с чем/кем угодно

юр велкам.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра